Список книг
|
« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Лунц Л.А.
Деньги и денежные обязательства в гражданском праве
§ 12. Определение суммы денежного возмещения убытков (в связи с вопросом о влиянии на денежное обязательство изменений в покупательной силе денег)По всем капиталистическим правовым системам деньги служат средством возмещения
убытков, что вытекает из их функций всеобщего эквивалента и средства обращения.
Различия в правовых системах по этому вопросу заключаются в том взаимоотношении,
которое установлено между обязанностью уплатить денежное возмещение убытков
и обязанностью должника исполнить в натуре.
По Г.Г.У. должник, не исполнивший своего обязательства, должен в первую
очередь восстановить то положение, которое существовало бы, если бы не
было обстоятельства, в силу которого возникла обязанность возместить ущерб
(§ 249, предл. 1). Другими словами, должник в первую очередь может быть
принужден к реальному исполнению, лишь если такое исполнение стало невозможным
в силу обстоятельств, за которые отвечает должник (а также в случае некоторых
других оснований, указанных Г.Г.У.[276]),
кредитор имеет право требовать взамен исполнения в натуре денежного возмещения
убытков.
По Ф.Г.К.[277] право кредитора на возмещение
убытков возникает в момент, когда должник допустил просрочку выполнения
своего договорного обязательства или в момент совершения правонарушения.
В тот же момент для кредитора возникает право использования мер, направленных
на реальное исполнение, в частности, путем системы astreintes, т. е.
посредством назначения судом сроков для исполнения в натуре с тем, что
если исполнения в срок не последует, то должник платит кредитору штраф
за каждый период (день или неделю и т. д.) просрочки.
Вопрос о том, какое средство удовлетворения будет в конкретном случае
предоставлено кредитору, зависит от суда.
В англо-американском праве принуждение должника к реальному исполнению
(specific performance) допускается в виде особой льготы для кредитора[278]. По общему же правилу всякое правонарушение
(tort) и нарушение договора (breach of contract) влекут за собой обязанность
должника к денежному возмещению убытков.
Обобщая сказанное, можно заключить, что по континентальному праву одной
из гражданско-правовых санкций и по англо-американскому праву основной
санкцией является денежное возмещение убытков.
При определении суммы такого возмещения все правовые системы исходят
из следующего: в порядке возмещения убытков кредитор имеет право получить
сумму денег, которая поставила бы его в такое имущественное положение,
в котором он находился бы, если бы данное правонарушение не было совершено
или если бы обязательство из договора, о котором идет речь, было бы надлежащим
образом и в срок исполнено (принцип полного возмещения)[279].
Обязательство возместить убытки есть денежное обязательство, сумма которого
остается неопределенной (но определимой) до тех пор, пока суд не установит
эту сумму в соответствующем решении: в установленной судом сумме возмещения
покупательная сила денег получит свое отражение, ибо сумма возмещения
должна быть эквивалентом определенных имущественных ценностей. Но с того
момента, как состоялось судебное решение, фиксирующее сумму убытков, налицо
денежное обязательство, выраженное в определенной сумме денежных единиц,
к которому на общих основаниях применяется принцип номинализма.
Для того, чтобы по возможности сочетать этот последний принцип с принципом
полного возмещения убытков, необходимо приурочить исчисление этого возмещения
к надлежащему моменту.
Континентальные правовые системы сумели в этом вопросе найти более последовательное
разрешение вопроса, нежели англо-американская судебная практика. В германском
праве[280] исчисление убытков производится
с учетом всех обстоятельств дела по рыночной цене товаров или услуг на
момент вынесения судебного решения; но если в какой-либо момент за период
времени от возникновения требования и до вынесения решения стоимость соответственных
товаров, услуг и т. д. была более высокой, то кредитор может требовать,
чтобы исчисление убытков было приурочено к этому моменту, если только
он докажет, что при своевременном и надлежащем исполнении он мог бы извлечь
выгоды из этой более высокой цены. Французская практика приурочивает исчисление
убытков к моменту вынесения решения[281].
В "общем праве" действует процессуальное правило, согласно которому убытки
исчисляются на момент нарушения договора (breach day rule) или на момент
совершения правонарушения (wrong day rule). Этот принцип выражен, в частности,
применительно к договору купли-продажи в британском законе 1893 г. о продаже
товаров (ст. 51, п. 3) и в американском Единообразном законе о продаже
1926 г. (ст. 64, п. 3); ст. 51 п. 3 названного британского закона,
как и весь этот закон, является кодификацией того, что было выработано
ранее в судебной практике[282].
Тот же принцип применяется в отношении определения убытков из правонарушения
(tort). В британском деле The Volturno, 1921 г.[283]
суд отмечает, что в случае присвоения коров истец имел бы право на "убытки"
(damages) по стоимости коров на момент присвоения и не мог бы претендовать,
чтобы было учтено повышение стоимости коров на рынке с момента присвоения
по момент вынесения решения.
Строго формальное применение этого принципа в английском праве не дает
возможности, следовательно, учитывать изменения в ценах товаров или изменения
в покупательной силе денег после нарушения договора или после совершения
правонарушения. Иногда такой метод приводит к несправедливой выгоде для
потерпевшего, так что он извлекает выгоду из факта правонарушения[284]. Но чаще всего принцип этот
находится в противоречии с принципом полного возмещения убытков и приводит
к расширению номиналистического начала, так как все изменения фунта стерлингов
после момента нарушения договора и после момента правонарушения при этом
вовсе не учитываются.
Американская практика, более доступная влияниям континентального права,
допускает существенные отступления от обсуждаемого начала "общего права"[285]. В эпоху бумажно-денежной инфляции, созданной
условиями гражданской войны 1861 - 1865 гг., американские суды после некоторых
колебаний склонились к тому, что при исчислении убытков на момент нарушения
договора следует вместе с тем вносить поправки на обесценение доллара
после этого момента и что суды не должны закрывать глаза на факт такого
обесценения денег. "Почему суд должен быть единственным местом, где люди
должны притворяться, что не знают того, что известно всем?" - замечает
по этому поводу судья штата Нью-Йорк в деле Simpkins v. Low, 1873 г. По
договорам купли-продажи суды отдельных штатов неоднократно отступали от
принципа исчисления убытков по ценам на момент нарушения договора и исчисляли
иногда убытки на базе "высшей цены товара между этим моментом и моментом
окончания судебного разбирательства"[286].
В некоторых случаях американские суды, исходя из цен на момент причинения
убытков, затем вносили в это исчисление поправки на последующее изменение
покупательной силы денег. Например, в деле Hurst v. Chicago B.Q.R.Co,
1920 г. Верховный суд штата Миссури заметил, что в исчисление суммы компенсации
за увечье (потерю ноги) следует внести поправку на снижение покупательной
силы доллара с момента правонарушения. Суд указывает на необходимость
такой поправки ввиду "радикальных, существенных и, по-видимому, длительных
изменений в социальных и экономических условиях" (имеется в виду изменение
в уровне цен после первой мировой войны). Вместе с тем суд подчеркивает,
что "обычные изменения" в покупательной силе денег не должны учитываться[287].
Однако и радикальные изменения при определении компенсации за увечье
далеко не всегда учитывались: в деле Palmer v. Security Trust Co, 1928
г. суд штата Мичиган отказался внести поправку в сумму компенсации за
утрату трудоспособности вследствие увечья, причиненного автобусом. Истец
требовал удвоения суммы компенсации в соответствии с ростом индекса цен,
но ему было отказано. Nussbaum[288], комментируя это решение, подчеркивает
правильность конечного вывода, ибо, де, ничем не доказано, что заработная
плата истца возросла бы в соответствии с обесценением доллара. Такое обоснование
является откровенным признанием того, кто в капиталистических условиях
в конечном счете несет бремя номиналистической политики, бремя "эмиссионного
налога": принцип номинализма становится средством снижения реальной заработной
платы.
Решение это вместе с тем объясняет, почему суды мало склонны отступать
от обсуждаемого принципа (wrong daу rule) по искам из правонарушений.
В настоящее время, как известно, огромная масса дел по взысканию убытков
из правонарушений относится к случаям ущерба, причиненного предприятиями,
эксплуатирующими железные дороги, источники электроэнергии и т. п.,
- словом, предприятиями, которые (если пользоваться терминологией нашего
закона) эксплуатируют источники "повышенной опасности".
Примечания:
|