« Предыдущая | Оглавление | Следующая » Лунц Л.А.
Деньги и денежные обязательства в гражданском праве
§ 10. "Старые" обязательства и "новая" денежная единицаОт случаев изменений в данной денежной единице следует отличать случаи
замены одной денежной единицы другой. Если в период времени между возникновением
данного обязательства, выраженного в иностранной валюте, и его исполнением,
государство, к которому относится данная валюта, введет у себя новую денежную
единицу и установит между этими двумя единицами "обратную связь", то имеет
ли такое отношение экстерриториальное действие? На этот вопрос практика
отвечает утвердительно.
В настоящее время вопрос об экстерриториальном эффекте "обратной связи"
не вызывает сомнений в практике.
Однако вопрос этот еще в последней четверти XIX в. считался в литературе
спорным и вызвал большие разногласия в связи с рядом решений Reichsoberhandelsgericht'a
и Reichsgericht'a в период 1878 - 1887 гг. по делам об оплате облигаций
австрийских железнодорожных обществ[268].
До германской денежной реформы 1871 - 1873 гг. ряд австрийских железнодорожных
обществ выпустил на германском фондовом рынке облигации, на которых значилось
"200 гульденов австрийской серебряной валюты равных 1331/2 талерам талеровой
валюты" (талеры были серебряными монетами, имевшими тогда хождение в Германии).
Облигации были подчинены австрийскому праву.
После перехода Германии к золотому обращению и демонетизации там серебра
цена на серебро повсеместно упала, что вызвало также снижение курса австрийской
серебряной валюты. Австрийские железнодорожные общества отказались платить
германским держателям в новой германской валюте - в марках - по установленному
в германском законе отношению 1 талер = 3 маркам, ссылаясь: 1) на то,
что облигации выражены в австрийской валюте, указание же в них паритета
на германскую валюту имеет значение лишь "справки" (включено informationis
causa), но не обязательства платить определенную сумму германской валюты;
2) на то, что для австрийских железнодорожных обществ во всяком случае
необязательно то счетное отношение старых серебряных талеров и новых золотых
марок (3 марки = 1 талеру), которое было установлено по германскому закону
1873 г. при переходе Германии от серебряного обращения к золотому.
Суды признали, что облигации предоставляют держателю право выбора (опцион)
между определенной суммой гульденов и определенной суммой талеров и что,
следовательно, германские держатели имеют право требовать платежа из расчета
той суммы талеров, которая обозначена в облигации. Далее суды признали,
что хотя облигации подчинены австрийскому праву, но при перечислении талеров
на марки соотношение 3 талера = 1 марке, установленное по германскому
закону, является обязательным для должников.
Из британских решений можно привести дело Franklin v. Westminster Bank,
1931 г.[269], где обсуждался вопрос о чеке,
выданном в Германии в период инфляции в сумме 9 миллионов марок. Суд признал,
что в 1926 г. сумма чека выразилась в 9/1000 рейхсмарки, и сослался на
"обратную связь" марки и рейхсмарки, установленную германским законом
1924 г.
В подобных случаях также нельзя видеть применения валютной привязки,
как это хочет доказать Nussbaum (ibid.); здесь нет вообще коллизии законов
и коллизионной проблемы: указания на соотношение между талером и маркой,
маркой и рейхсмаркой можно было искать лишь в германском законе, так же
как только в этом законе можно было бы искать официального указания на
соотношение старых германских мер веса и длины и новых мер метрической
системы.
Nussbaum сам указывает на то, что при отсутствии официально установленной
обратной связи применяется перечисление по фактическому курсу денег, выраженных
в старой и новой денежных единицах на момент введения новой единицы[269].
Отсюда ясно, что вопрос о применении обратной связи, закрепленной в иностранном
законе, не есть коллизионная проблема.
Возражения австрийских железных дорог по искам облигационеров и доводы
истца в деле Franklin v. Westminster Bank вовсе не заключались в противопоставлении
германскому закону об "обратной связи" каких-либо иных законов, в которых
бы на других основаниях была установлена такая обратная связь. Такого
противопоставления не могло быть.
Возражения эти по существу сводились не к оспариванию применения обратной
связи, а к оспариванию применения номиналистического принципа.
Австрийские железные дороги пытались извлечь для себя выгоду из обесценения
серебра после германской денежной реформы 1871 - 1873 гг. и в этих целях
выдвинули теорию, согласно которой содержанием обязательства уплатить
определенную сумму талеров является определенное количество серебра в
виде монет. Bekker в названной своей брошюре развил из этого свою общую
теорию о содержании денежного обязательства в духе учений "металлистов".
Он утверждал, что если сделка была заключена в то время, когда денежная
система была основана на серебре, то после перехода к золотому обращению
(ввиду исчезновения серебряных монет), строго говоря, наступает невозможность
исполнения. Однако Bekker признал здесь своеобразную конверсию: предметом
долга взамен серебряных монет становится ценность этих монет, выраженная
в золоте.
Но теория Bekker'a ввиду полного ее несоответствия современным концепциям
о денежном обязательстве имела лишь переходящий интерес и не оказала какого-либо
влияния на практику.
Примечания:
|