| |
| "Восточно-Сибирская правда" от 19 июля 1988г. | В отдельном окне |
| |
История эта наделала много шума в приленской тайге. Еще бы — долгие годы Усть-Кутский коопзверопромхоз слыл благополучнейшим предприятием, и вдруг здесь разгорелся такой сыр-бор, что им вынуждены были заняться горком партии, правоохранительные органы. Поводом послужило коллективное письмо заведующих производственными участками и Других работников коопзверопромхоза об авторитарном стиле руководства директора В. А. Распопова, его грубости и некомпетентности, злоупотреблениях служебным положением. Письмо было послано в горком. Иркутский трест коопзверопромхозов и в редакцию.
С самого начала В. А. Распопов заявил, что это козни его заместителя, старшего охотоведа С. А. Хохолова, который метит в его кресло, подговаривает народ. Что ж, ситуация довольно знакомая, в нее легко поверить. Только на вопрос, кого бы они хотели директором вместо В. А. Распопова, авторы письма отвечают, что, во всяком случае, не С. А. Хохолова. По их мнению, и по характеру, и по деловым качествам (потомственный якутский охотник, с малых лет в тайге) он больше подходит как раз на должность старшего охотоведа, такому душно в кабинете, а и захотел бы, — рановато. Есть тому и иные причины... Достаточно трезво оценивает обстановку и сам С. А. Хохолов. И уж, казалось бы, как не понимать всего этого В. А. Распопову, знающему своего зама, пожалуй, лучше, чем кто-либо. Ведь то он выдвинул С. А. Хохолова в старшие охотоведы и вообще принимал непосредственное участие в его судьбе, а частности, давал рекомендацию для вступления в партию, помогал с дипломной работой, когда тот заканчивал заочно охотоведческий факультет Иркутского сельхозинститута.
Зам оказался человеком напористым, пробивным, и поначалу это устраивало директора -- именно такой нужен на этом месте, где многое зависит от умения сойтись с нужными людьми, чтобы быстро устроить то или иное дело, скажем, обеспечить своевременный завоз или вывоз охотников, заготовителей орехов, без задержек оформить документы на выдачу нарезного оружия. Но вскоре директор переменил свои взгляды — как-то незаметно его подчиненный стал своим человеком для многих ответственных работников города и района, среди которых немало охотников-любителей, начал держаться независимо, чем вызвал неудовольствие директора, привыкшего быть единовластным хозяином в тайге. Не зря в недавно вышедшей в Восточно-Сибирском книжном издательстве книге Василия Бутовцева “Лейб-гвардия ее величества тайги”, написанной на документальном материале, герои которой носят настоящие фамилии, Виктор Афанасьевич Распопов фигурирует еще и как “Барин”...
После того же, как один из первых руководителей Усть-Кута, отправившись в ознакомительную поездку по угодьям коопзверопромхоза, взял с собой С. А. Хохолова, а не его, В. А. Распопова, наметившиеся разногласия переросли в конфликт. В Иркутский трест коопзверопромхозов полетели докладные на старшего охотоведа, благо, за ним уже числились кое-какие вольности...
А распря между директором его замом отнюдь не способствовала созданию рабочей обстановки в коллективе. А она и без того сложная, особенно на отдаленных производственных участках. Об этом, к примеру, свидетельствует протокол общего собрания Орлингского участка, состоявшегося в начале февраля нынешнего года. Все выступившие на нем отмечали отсутствие какой-либо заботы об условиях труда и быта штатных охотников, нехватку бензина, техники, орудий лова, хамское отношение директора к охотникам, в частности, к И. И. Кадочникову, самоуправство. В своем письме, направленном в горком, трест и редакцию, коллектив Орлингского участка требовал проведения выборов на должность директора Усть-Кутского КЗПХ.
Тогда же, в феврале, я побывал в Орлинге. Накануне в разговоре с В. А. Распоповым, случившемся в редакции местной газеты, пришлось услышать от директора, что все эти жалобы штатников — вздор, что расходы на тот же бензин для лодок, которые они несут во время заготовки рыбы, с лихвой окупаются за счет 40-копеечной добавки к закупочной цене на каждый кило
Совсем иное довелось мне услышать в Орлинге, в частности, от старейшего охотника, кавалера ордена Трудового Красного Знамени К. Ф. Высоких. Ежегодно он с напарником Г. М. Орешкиным сдает в коопзверопромхоз рыбы на 600—700 рублей и столько же тратит на приобретение бензина... Если сюда добавить, что лодки, моторы к ним, сети, снегоходы “Буран” охотники покупают за свои кровные, то становится и вовсе не понятно, в чем же тогда заключается роль коопзверопромхоза. Разве только в том, чтобы вести уже который год глубокомысленные разговоры о переходе на хозрасчет...
Да ведь, если разобраться, хозрасчет этот давным-давно уже существует, причем в одной из лучших своих форм — в форме арендного подряда, как мы это только что видели на примере Орлингского участка, только вся беда в том, что это подряд поневоле, он не защищает интересы штатных охотников, а наоборот — наносит им ущерб... Директору бы с толком воспользоваться подобной способностью штатников к автономии, поддержать их самостоятельность, а он вместо этого взялся сокращать штатных охотников: “Пушнину мне и любители принесут!”.
Может, у коопзверопромхоза нет возможности обеспечить отдаленные участки всем необходимым, в том числе добротным жильем? Напротив, побывав на центральном участке, расположенном в Усть-Куте, невольно поражаешься размаху, с каким тут всего понастроено: двухэтажная белокаменная контора (в то время, как семьи штатных охотников того же Орлингского участка ютятся в ветхих домах, а семья одного из лучших добытчиков коопзверопромхоза Н. П. Пышкина и вовсе не имеет собственного угла).
Похоже, директора мало интересуют условия труда и жизни работников хозяйства, их настроение. Заняться бы этим, ан нет. Он берется учить штатных охотников уму-разуму. Так, орехопромысловая зона на Орлингском участке построена по приказу В. А. Распопова в перестойных кедровниках, вопреки предложениям заведующего участком Е. К. Кондратьева. В результате затрачены немалые средства, а ореха практически нет. Не видно его и на прилавках, по свидетельству председателя правления Усть-Кутского райпотребсоюза А. Б. Соболевского, доля продукции местного коопзверопромхоза в общем товарообороте ничтожно мала... В самом деле, не положишь же на прилавок древесину, которую так рьяно заготавливает коопзверопромхоз, больше смахивающий на одно из лесозаготовительных предприятий, чем на рачительного хозяина животного и растительного мира верхней Лены. И некогда богатая тайга скудеет буквально на глазах. Погоня за валом серьезно подорвала запасы соболя. По свидетельству специалистов Усть-Кутский коопзверопромхоз начал выбирать уже основное стадо соболя. Если раньше на пушнину шли сеголетки, то теперь — взрослые воспроиэводители. Еще год—два, утверждают ученые, и соболя придется завозить из Бурятии...
Заслон массовому истреблению ценного зверька должен положить прежде всего коопзверопромхоз, и сделать это можно только с помощью штатных охотников. Пока же на них смотрят как на обузу, предпочитая иметь дело с охотниками-любителями, объясняют это тем, что пушнина, добытая штатником, обходится дороже, потому что на нее затем “накручивают” коэффициент, отпускные. Если жить, как говорится, одним днем, то, может, оно и так, но если думать о дне завтрашнем, то как тут не понять, что, в отличие от любителя, штатный охотник озабочен не только добычей, но и охраной белки, соболя, зверя, он действует в тайге как настоящий хозяин и защитник, кровно заинтересованный в приумножении таежных богатств. Ратовать за сокращение штатных охотников, держать их, что называется, в черном теле, как это делает В. А. Распопов, — все равно, что рубить сук, на котором сидишь...
Когда же штатным охотникам удается отстоять свою точку зрения, государство оказывается в выигрыше. Так было, к примеру, с пунктом переработки ягод, построенным орлингцами “полупартизанским” методом, вопреки указаниям В. А. Распопова, непосредственно в угодьях. Только за два сезона здесь собрано и переработано 20 тонн ягод. Но такое удается редко — перечить директору опасно, инициативу, самостоятельность и другие перестроечные лозунги он приветствует только на словах.
В частности, когда Марковский производственный участок возглавил недавний выпускник сельхозинститута А. В. Ивахненко участок находился в плачевном состоянии. Уже через год он впервые за много лет справился с планом. Для этого понадобилось дать настоящий бой тем работникам участка, которые привыкли в, ожидании охотничьего сезона слоняться по поселку, потребовать от них работать, как и положено, с девяти до шести.
Естественно, не всем это понравилось, к тому же молодой заведующий был порой чересчур горяч, резковат. Директор вместо того, чтобы поддержать молодого специалиста, вовремя поправить, начинает выживать его из коопзверопромхоза. И добивается-таки своего: тот уезжает на Камчатку, где проходил когда-то практику. А заведующим участком В. А. Распопов назначает... осужденного в недавнем прошлом за незаконную охоту В. С. Аристова. Не менее удивительно также то, что браконьерские действия последнего, являющегося членом КПСС, до сих пор не получили партийной оценки...
Впрочем, подобные покровительство и безнаказанность вполне объяснимы, если учесть, что В. А. Распопов сам не в ладах с законом. 10 июля прошлого года он забрался на вертолете на свой любительский участок. Маршрут привычный — на протяжении целого ряда лет директор летает сюда с завидным постоянством в одно и то же время, в июле. Но если раньше такое пристрастие В. А. Распопова к Нижней Кытыме можно было хоть для отвода глаз объяснить тем, что тут содержался летом молодняк крупного рогатого скота подхоза КЗПХ, то после того, как в 1986 года его передали вместе с подхозом другому предприятию, делать тут это время нечего. Однако В. А. Распопов снаряжает целую экспедицию из энергичных людей, залетает вместе с ними на милую директорскому сердцу Нижнюю Кытыму к своей охотничьей избушке, сплавляется по этой (закрытой для любительского лова) речке с рыбой, о чем есть свидетельства очевидцев, а также спутников директора.
Материал по этим фактам городская прокуратура передала в следственный отдел Усть-Кутского ГОВД Для возбуждения уголовного дела. Однако спустя короткое время материал вернулся обратно, в прокуратуре тоже успели заметно охладеть к этому делу... Как объяснили мне там, следствие интересовало только одно: имел ли В. А. Распопов право залетать на Н. Кытыму, Понятно, что подчиненные Виктора Афанасьевича подтвердили, что право на это он имеет. Должен отметить однако: в беседе с корреспондентом В. А. Распопов весьма путано и неубедительно пытался оправдать “необходимость” столь дорогостоящего вояжа. Но если его объяснения насчет подсчета кедровых шишек, проводимого якобы для определения численности соболя, можно с натяжками, но принять, то как быть с рыбой, которую он вывозил и которую, судя по документам, не сдал в коопзверопромхоз? Об этом прямо говорят свидетели. А следствие заявляет, что для того, чтобы поставить В. А. Распопову в вину браконьерство, свидетели должны дать показания после возбуждения уголовного дела, до тех пор их показания остаются просто бумажками. Дело же возбуждать не хотят. И уж совсем непонятно, как можно не принимать во внимание тот факт, что В. А. Распопов завез в угодья тем же рейсом, за государственный счет, мягко говоря, посторонних людей, а по существу потенциальных браконьеров — отца и сына Петрик. Директор утверждает, что заключил с ними договор на заготовку рыбы, но ведь этого мало — главным документом является рыболовный билет, а его-то и не было.
Разговаривая с работниками правоохранительных органов Усть-Кута, приходишь к выводу: робеют они перед Распоповым. В какой-то степени их можно понять: слишком долго находился коопзверопромхоз вне критики. Как сказала мне откровенно одна из работниц прокуратуры, в свое время пробовала заняться сигналами из коопзверопромхоза, но городские власти “щелкнули ее по носу”: дескать, мало работы с государственными предприятиями, что ты в кооперативные суешься?..
Неудивительно, что в такой атмосфере правовая охрана тайги и ее обитателей оказалась в загоне. Дела с браконьерством — самые непрестижные и неблагодарные, с неофициальной точки зрения здешних служителей законности. Некоторые из них тянутся еще из прошлой пятилетки, а районного охотоведа В. М. Вишнякова, пытающегося безуспешно дать им ход, успокаивают: мол, те дела, которые' датируются застойными годами, вряд ли есть смысл ворошить, зато уж теперь, не сомневайтесь, любое новое дело “раскрутим на всю катушку”.
Остается пока лишь догадываться, сколько правонарушений осталось без возмездия благодаря такой позиции, и, как видим, они продолжаются. Видно, кое-кому это выгодно. Неспроста В. Д. Распопов заявил: “Если меня уберут из директорского кресла, я полгорода пересажаю!”.
Не поколебала распоповских амбиций и комиссия, созданная Усть-Кутским горкомом партии, для рассмотрения коллективных жалоб. Получилось так, вероятно, потому, что члены комиссии склонны видеть причины неблагополучной обстановки в коллективе коопзверопромхоза в основном в конфликте между В. А. Распоповым и С. А. Хохоловым. Как видим, директору это только на руку. После того, как С. А. Хохолов недавно был уволен и ему объявили выговор по партийной линии, амбиции директора только возросли: он-то вышел из этой истории сухим.
Правда, в горкоме мне дали понять, что В. А. Распопову тоже не избежать наказания, только пусть это сделают сами коммунисты коопзверопромхоза. Ничего не скажешь — демократично, в духе времени. Но ведь в том же горкоме чуть раньше мне говорили, что секретарь партийной организации коопзверопромхоза, он же главный инженер, — человек случайный на посту партийного вожака, идет на поводу у директора, чему немало доказательств.
Не отличаются особой принципиальностью и многие другие члены парторганизации коопзверопромхоза. О выборах директора или, если быть точным, — общем собрании коопзверопромхоза, на котором бы директору было оказано или не оказано доверие, здесь вообще стараются не вспоминать, ссылаются, что для этого нужна инициативная группа. А инициативных тем временем заметно поубавилось — люди, по всему видно, уверовали в безнаказанность директора, да и он начал уже потихоньку расправляться с авторами коллективных писем, достаточно примера с А. В. Ивахненко, сейчас, говорят, подбирается к Е. К. Кондратьеву.
Мало что изменил и визит в Усть-Кут представителя треста Г. И. Скуратова. Когда его и В. А. Распопова ознакомили с предварительными итогами работы горкомовской комиссии (кстати, случилось это вне стен горкома партии, который Геннадий Иванович старательно объезжал стороной во все дни своего пребывания в городе на Лене), представитель треста демонстративно погрозил директору пальчиком, а тот, как шалунишка, потупил очи.
Глядя на идиллическую сценку, я вспомнил совсем другого Распопова, каким он предстает со страниц упоминавшейся уже книги. Конфликт с сибирской тайгой у Виктора Афанасьевича начался давно, еще в бытность его директором коопзверопромхозов Чунского района, когда он и пальцем не пожелал шевельнуть, чтобы спасти леса, горевшие во многом по вине коопзверопромхоза. Тайга, которая доверена В. А. Распопову на этот раз, тоже горит, горит давно — только огонь этот невидимый, от него скудеет тайга, а с нею и человеческие души.
В. БЕСЕДИН,
соб. корр. “Восточно-Сибирской правды
г. Усть-Кут
| ||||
| © "Восточно-Сибирская правда" | ||||
| ||||
| Перейти на главную страницу: | ИрГТУ | библиотеки | проекта | |
| ||||